Это не о том, правильно ли по требованию или режиму, не о допаиваниях и сцеживаниях... это эмоции... которыми просто хочется поделиться.

Я лежала и смотрела, как мой ребенок засыпал у груди. Каждый раз я смотрю на этого человечка и не устаю ему удивляться. Эти ровненькие щечки, маленький нос, старательно зажмуренные глаза, вспотевший от усердия лобик, все такое маленькое, кукольное, но и такое живое... Он обхватывает мою грудь ручками, для него это островок безопасности в этом большом и каждый день новом мире. В этот момент время замирает, все так же, как было месяц назад, два...

Откуда ты взялся, чудик? Нет человека ближе мне, чем ты. Но ты - не часть меня, и никогда не был. Сейчас весь твой мир сосредоточен вокруг меня, вокруг моей груди, мое тело обрело вдруг смысл, и это ты дал его мне. Ты вырастешь, ты будешь большой и взрослый, твои щечки, которые будут уже жесткими, и на которых будет отпечатываться опыт, будут целовать другие, тебя будут любить, ты будешь любить, и мир уже не будет вертеться вокруг меня... это хорошо и правильно. Но сейчас ничего этого нет, и времени нет. Мы вместе.

Я - это вечный Дед Мороз. Я дарю подарки, мой мешок еще очень долго не опустеет. Я покажу тебе небо и звезды, это я подарю тебе набухшие почки и ручьи, Гималаи и историю Зевса, Микеланджело и Баха, мы вместе будем распаковывать еще тысячи тысяч подарков, а ты будешь дарить мне мой мир заново. А сейчас мы дарим друг другу себя.

Я заново открыла свое тело. Когда-то, будучи подростком, я ненавидела его, всю его физиологию и земную сущность. Почему люди не летают? Почему мы потеем, ходим в туалет, почему мы так уродливы? Все это потеряло значение. У моего тела есть смысл. Оно прекрасно.

Когда я вернулась из роддома, дни были наполнены кормлением. Однажды мы лежали, уставшие, с мужем, слушая дыхание маленького гномика. Муж с удивлением посмотрел на меня и сказал: "Господи...ты так прекрасно пахнешь...я и не знал, что такое бывает..."

Вернешься ли ты когда-нибудь сюда, в эту безмятежность? Будешь ли видеть в снах? Я - да, возвращаюсь. Надо мной огромное, солнечное лицо МАМЫ, и нет больше никого, кроме нас с ней.

Трещины, маститы, лактостазы, молокоотсосы, прикормы, требование, режим, колики, отлучение... Бог с ним... Спасибо тебе, сын. Спасибо тебе, Господи.

Прочитала из книги. Не передаваемое ощущение от текста