Разговор, которого не было

Я бы хотела, мама, чтобы ты села рядом и сказала:

— Ну хорошо, ты уже выбрала коляску, купила первую погремушку и собрала сумку в роддом, а теперь давай представим, как это будет.

Я буду очень счастлива, мама. Мой малыш заснет у меня на руках, я тихонечко положу его в кроватку...

— А если не уснет и будет плакать? Или сразу проснется в кроватке и будет плакать? И со второй попытки? И с десятой? И будет спать только на руках.

Я что-нибудь придумаю, мам. Ты же как-то вырастила меня. Все умеют спать. Все хотят спать. Никто не спит только на руках. Это не то, чего я боюсь, мама. Для меня нет ничего более пугающего, чем роды. Мне кажется, как только я рожу, уже ничего никогда не будет страшно.

— Дорогая, роды — это очень больно.

(Я бы хотела, мама, чтобы ты признала эту боль. Чтобы ты никогда не сказала всеобщее успокоительное: «Все рожают — и ты родишь»).

— Это так больно, что тебе в какой-то момент покажется, что ты больше не можешь терпеть. Ты будешь кричать. Ты испугаешься, что не справишься. Но это пройдет. Ты справишься, и это закончится. Вот главная правда — это точно закончится.

Я бы хотела, чтобы ты меня обняла. Каждый раз, когда я скажу тебе, что я боюсь, мне страшно, что меня это все пугает — пожалуйста, обними меня и немножко покачай в своих руках. Как будто я та самая крошка, которая однажды впервые оказалась в твоих руках. 50 см, 3217 г.

— Я все-таки хочу тебе объяснить, — скажешь ты через пару минут. — Как тяжело бывает с ребенком уже после того, как он родится.

Я отмахнусь, наверное. Когда нам дают советы — мы взрослеем за пару секунд. Мы все знаем сами. Да я уже прочитала пару книжек по уходу, сообщу тебе с улыбкой, не очень-то все понятно, но я точно научусь. Я у тебя умница, мама, помнишь? С дипломами, грантами и премиями, а сколько трудностей я преодолела по работе! Это просто ребенок, мама. Он вырастет, и мы все будем вместе: книги, концерты, фильмы, путешествовать.

Но ты не сдавайся, мама. Расскажи мне, как тебе было не просто трудно — расскажи, как тебе было невыносимо. Как ты плакала и ругала себя за то, что у тебя не получается быть идеальной. Вспомни, как ты сердилась и кричала. Объясни, почему. Начни с самого начала.

— Ты не спала. Я качала тебя бесконечно, ты засыпала у меня на руках на двадцать минут и просыпалась снова. Я пыталась тебя оставить на кровати, чтобы просто пойти умыться, но ты плакала, и я шла умываться с тобой. Я не успевала поесть. Я просыпалась и не понимала, где нахожусь. Однажды, когда я ходила с тобой из одного конца комнаты в другой, у меня потемнело в глазах, и я чуть не упала в обморок.

Но я же не буду одна, возражу я. Ты, муж, друзья — вы все будете рядом.

— Иногда пара часов с плачущим ребенком на руках могут показаться целой вечностью. А когда ты проживаешь день за днем в одной и той же рутине с малышом — это становится бесконечностью. Это опустошает. Ты считаешь не часы, а минуты до момента, когда сможешь передать ребенка в чьи-то руки — и взять паузу. Ощутить, что ты есть сама по себе. Когда ребенок у тебя на руках — ты чувствуешь ребенка, ты растворяешься в нем, ты — его броня, ты — его утешение. Но ты — ты тоже есть. Но иногда тебе будет казаться, что ты перестала быть. И ты будешь тосковать по себе так сильно, как никогда не тосковала по кому-то другому.

Во время таких разговоров, мама, я буду думать, что ты преувеличиваешь. Возможно, я даже скажу об этом вслух. И не раз. Зачем вообще все эти страшилки, мама?

— Я хочу, чтобы ты кое-что запомнила. Когда ты почувствуешь отчаяние, когда ты хотя бы на короткий миг решишь, что больше не можешь, пожалуйста, не терпи. Позови меня. Позови любого. Просто прокричи нам всем в трубку: «Я больше не могу!»

Вы все подумаете, что я плохая мать.

— Мы просто узнаем, что тебе нужна помощь. И вот еще что. Я знаю, что тебе это вряд ли понравится. Но я купила несколько книжек, которые мы прочитаем вместе, потому что, если совсем уж честно, я сама за столько лет забыла, как все бывает. Про сон, про агрессию...

Мама ! У меня просто будет малыш. Помнишь, как я — 50 см, 3217 г?

— Однажды ты закричишь на него. Не спорь. Или спорь. Это сейчас не так важно. Но я хочу, чтобы мы об этом узнали чуть раньше. О том, почему ты можешь закричать. И что с этой злостью делать.

Я никогда не кричу, мама. Я самая спокойная на свете. Очень вежливая, с тихим голосом. Да я просто не умею кричать.

— Мы все так думаем. Но потом у нас появляются дети.

Не останавливайся, мама. Предупреди меня. Расскажи обо всех своих неудачах. В тот отчаянный момент, когда я позову тебя на помощь, я буду помнить: мне плохо, но это нормально, и мне можно тебе в этом признаться. В дни бури твои слова станут для меня маяком.

Анна Куусмаа