Если тебе только что подарили зонт с изображением тачек, со свистком на ручке и с кнопкой автоматического открывания, а дождя на улице нет, то это беда. Если ты уснул на дневной сон, а в это время на улице была такая подходящая для зонтика гроза, то это трагедия. Если ты проснулся с последними каплями, и лужи сохнут на глазах. Если ты хватаешь резиновые сапоги, зонт, маму, в конце концов, и практически в одних трусах бежишь на улицу. Если два часа к ряду ходишь по сухому, но с раскрытым зонтом, свистишь в свисток, шаманя ливни, а их всё нет. То это вообще беспредел. И вот наконец, на подступах к дому, на последних метрах он вдруг пошёл, да не просто пошёл, а прям забарабанил тяжёлыми каплями по асфальту. И ты бежишь за странной женщиной, пригнувшей голову, как борзая на охоте, увешанной рюкзаком, авоськами с продуктами, подарком на завтрашний день рождения друга, шариком с рекламой обувного магазина, и почему-то называющей себя твоей матерью. Под козырьком подъезда ты останавливаешься и просишь ещё минутку, и странная женщина обреченно соглашается. И ты выходишь под дождь со своим прекрасным новым зонтом, с машинками по кругу, со свистком и с кнопкой автоматического открывания. И тихо, ласково, куда-то в небо: — Я так тебя ждал! Ты — мой пятилетний малыш, мой маленький мальчик, который так быстро растёт, становится взрослым и слишком тяжелым для маминых рук. Ты скоро обрастёшь щетиной, кадыком и нескладными ногами. Купишь права, машину и скучный чёрный мужской зонт. И однажды выходя из подъезда и прыгая в вымытое вчера авто, вряд ли сможешь так же любить дождь. Ещё немного, и исчезнет навсегда это милое, детское, заветное, с придыханием в небо: — Я так тебя ждал…